Праздник отмечается 8 августа потому, что в этот день в 1927 году родился офтальмолог, глазной микрохирург Святослав Федоров. В Петербурге уже 34 года действует филиал Национального медицинского исследовательского центра «Межотраслевой научно-технический комплекс «Микрохирургия глаза» имени академика С. Н. Федорова» Минздрава России. С 2015 года его возглавляет доктор медицинских наук, член президиума правления Общества офтальмологов России Эрнест Бойко.
– Главной клинике системы МНТК, находящейся в Москве, в этом году исполнилось 35 лет, а Санкт-Петербургскому филиалу – в следующем. Какие традиции сложились за это время?
– Филиал ежегодно принимает участие в благотворительной акции «Прекрасные глаза каждому» – это бесплатный осмотр нуждающихся пациентов и даже бесплатные операции. На сегодняшний день в ней принимают участие 80 клиник и медицинских центров в 43 областях России и 18 клиник в 14 странах мира и СНГ. Таким образом, акция «Прекрасные глаза каждому» приобрела международный характер.
Есть и другие благотворительные проекты, например, наш комплекс помогает детскому интернату для слабовидящих детей, который находится во Мге, а также ежегодно специалисты филиала проводят диагностические осмотры членов Санкт-Петербургской общественной организации «Жители блокадного Ленинграда».
Надо отметить, что академик Святослав Николаевича Федорова был не только талантливым врачом-офтальмологом, но и гражданином и патриотом нашей страны, политическим деятелем, именно поэтому во Фрунзенском районе 4 года назад сквер неподалеку от клиники получил имя «Федоровский сквер». Мы очень рады и содействовали голосованием выбору именно этого сквера для благоустройства на конкурсе «Формирование комфортной городской среды», и теперь в нем построят детские и спортивные площадки.
Мы же каждый год приносим цветы к памятнику Святославу Николаевичу. И были бы рады, если б к нам присоединилась молодежь, потому что это он для молодежи – самый лучший образец для подражания. Не только великий хирург, но и блестящий организатор: клиника успешно функционирует двадцать лет после его смерти. Миллионы прозрели благодаря ему, ведь за год клиника и филиалы проводят триста тысяч операций в год. Политик! Он и в молодости проявлял потрясающие волевые качества. Многие знают, что он потерял ногу в результате несчастного случая, но не всем известно, что после этого он продолжал заниматься спортом, участвовал и побеждал в соревнованиях по плаванию наравне со здоровыми. Это позволило ему поверить, что всего в жизни можно достичь, если есть желание и мечта.
– Вы еще недавно были военным офтальмологом. Чем «мирная» офтальмология отличается от военной?
– Офтальмология – одна из самых революционных медицинских специальностей, здесь постоянно внедряются новые методы лечения. Военный офтальмолог чаще имеет дело с травмами – механическими, огнестрельными, ожоговыми, даже радиационными. И здесь очень важна правильная организация: сначала экстренная помощь на поле боя, потом – правильная логистика, чтобы травмированного бойца как можно быстрее доставить туда, где ему окажут уже квалифицированную помощь. Как результат – у нас есть пациенты, у которых, казалось бы, зрение было утрачено безвозвратно. Но его удалось восстановить. Про одного из них, сапера из псковской дивизии, даже сняли фильм. Все ему говорили, что видеть он не сможет, а у нас – вернули ему один глаз, так что он после лечения еще и шесть лет прослужил.
– Сейчас у нас другая крайность: увлечение гаджетами, из-за которых зрение садится.
– Да, по мере того как будет стареть поколение, всю жизнь проведшее за компьютером, мы будем встречаться с возрастающим числом заболеваний. И это будут именно заболевания, а не просто аномалии рефракции, которые считаются вариантами нормы и легко исправляются оптикой. Если у человека плюс-минус 2-3 диоптрии, он, по сути, здоров. Минус 2-3 диоптрии может считаться благом, потому что, хоть человек и не очень хорошо видит вдаль, но, войдя в возраст дальнозоркости, он может не надевать очки для близи. А те, у кого нет слабой близорукости, в 45-50 лет, не смогут читать без очков. Гаджеты несут другую опасность: во-первых, гиподинамию, отказ от активного отдыха, а во-вторых, макулодистрофию – поражение сетчатки. Она может просто прийти с возрастом, но может возникнуть и раньше из-за токсичного воздействия экрана, причем самым токсичным цветом считается синий – цвет спокойствия. К счастью, производители об этом знают и стараются синий цвет из спектра убрать: например, электронные книги «печатаются» на желтоватом экране.
– Полтора года назад в МНТК приезжал губернатор Александр Беглов. Что произвело на него наибольшее впечатление?
– В нашем филиале есть и единственный на Северо-Западе Глазной тканевый банк, который позволяет перевести трансплантационную хирургию в плановую норму, и уникальный эксимерный лазер, и тренажер VetLab, который имеет функцию компьютерного 3D-моделирования патологий.
Расскажу про Глазной тканевой банк, куда поступают роговицы для последующей пересадки. С одного донора можно получить роговицу для четырех реципиентов, потому что мы научились пересаживать ее не всю целиком, а только несколько слоев. Для пересадки не важна группа крови, поэтому роговица может подойти любая. Но – не всегда. Вдруг у донора обнаружится серьезное заболевание: рак, ВИЧ, гепатит? Из-за коронавируса сейчас много материала забраковываем. Поскольку мы – национальный медицинский исследовательский центр федерального назначения, в клинике лечатся люди со всего Северо-Запада. Раньше им было очень тяжело, психологически и финансово, приезжать в Петербург на несколько дней. А такое случалось. Допустим, подошла очередь на пересадку, пациент приезжает, а ему говорят: «Операция переносится, материал оказался некачественным, подождите еще два месяца». Теперь, когда есть банк, а в нем материал может сохраняться до шести дней, шанс, что сразу найдется нужная роговица, увеличивается многократно. В том, что роговицу получат сразу четверо, тоже заслуга банка. Исследования показывают, что после нескольких дней консервации роговица даже улучшает свои качества.
Наши офтальмохирурги способны творить и другие чудеса – например, имплантировать внутриглазные очки, которые состоят из гелеобразной массы и вводятся прямо в глаз. Вынуть их так же легко, но это может понадобиться только лет через двадцать, например, если придется на том же глазу лечить катаракту.
– А лазер как работает?
– Лазер помогает работать со сложными катарактами, твердыми, с подвывихами. Ультразвук не мог справиться с твердыми ядрами хрусталиков, лазер – может, и сейчас продолжается отечественная разработка.
Благодаря другому новейшему лазеру, который появился в филиале в этом году и пока является единственным в Санкт-Петербурге и на Северо-Западе РФ, пациенты с аномалиями рефракции глаз могут получить инновационное лечение: и если раньше такая операция длилась 2 минуты, то теперь – по одной секунде за диоптрию. То есть если у человека была близорукость минус 7, то операция займет семь секунд. Глазу постоянно требуется влага, и даже двухминутная операция может повлечь дискомфорт. А если она длится пять секунд, глаз остается гидратированным. И это еще больше повышает точность операции. Лазер контролирует положение глазного яблока в семи измерениях и может даже предугадать, куда глаз дернется в следующую долю секунды. Поэтому операция проводится без наркоза.
– На чем лучше отрабатывать навыки – на тренажере или на живом, пусть и не человеческом материале?
– Сначала практикант проводит лечение в цифровом формате. На симуляторе есть ручки, которые имитируют разные хирургические инструменты, например, для катарактальной и витреоретинальной хирургии. Затем переключается на живой материал. Первый этап помогает закрепить в памяти всю концепцию операции, где приходится одновременно управлять хирургическими инструментами, микроскопом и хирургической машиной. На втором он получает тактильные ощущения. Тренажер помогает обучающимся как на базовом уровне, так и на продвинутом – Advance. Он учит, совершенствует, проверяет. В память заносится кривая обучения – и сразу видно, кто из студентов быстро обучается, кто медленнее и у кого какие сложности. И каждый сможет сам оценить свой прогресс и почувствовать: готов ли он уже лечить по-настоящему. Конечно, от этого выигрывают пациенты – ведь их оперируют уже, по сути, опытные хирурги.
